Добрый человек оставил там лопату, поэтому у меня даже была возможность выкопать два шурфа глубиной до метра между плотными рядами ямок, но я, само собой этой возможностью не воспользовался, так как не знаю насколько культурен этот некультурный слой в рамках нонешнего законодательства. Встретил местного копателя, он искал преемущественно монеты для коллекции (Там они попадаются, хоть и не массово). Рассказал о том, что не так давно в недрах свалки был найден серебрянный николаевский полтинник, а у местных узбеков, работавших чуть поодаль в районе раннесоветских слоёв, по словам очевидцев "уже по вот такой горсти монет".Чуть поодаль на месте, где недавно рабочие копали экскаватором шурфы в поисках труб, можно было наблюдать всё многообразие и "богатство" свалки.
Множество бутылок лежало прямо сверху в отвалах, оттуда были извлечены и бутылка Рамзай и Ко, Либава, чернильница П.Е.Л. и некоторые другие бутылки перекочевавшие ко мне в коллекцию от человека, проводившего там работы. Грунтовые воды в это время года стоят там довольно высоко, однако в августе, как я подозреваю, там можно зарываться и поглубже. Глубина свалки на некоторых участках больше двух метров (по слухам). К сожалению территория свалки уже не сегодня-завтра будет полностью огорожена колючей проволокой, так как территория вернулась во владения одной из государственных структур, и попасть туда вряд ли удастся, однако хочу сообщить всем интересующимся, что мест там нетронутых ещё много, так что если будет у кого возможность туда пробраться- выкопайте мне несколько бутылок в коллекцию, будьте так любезны.
П.С. Фотографировал на свой видавший виды телефон, так что вряд ли удалось предать весь тот масштаб и "красочность" свалки.
И ещё - был поражён вежливости, интеллигентности и любознательности местной кронштадской молодёжи, которая выбралась погулять в этот почти заброшенный участок города, я было представил себе как неестественно звучала бы такая речь от пацанов из нахаловки в Ростове-на-Дону, но тут вспомнил не столь давнюю престрелку в Ростове, повздоривших по поводу деталей творчества Канта, молодых людей, и подумал, что удивляться нечему.
